Виктор, что вы вкладываете в понятие музыкального жанра «Шансон»? Сегодня, как считают многие, вы работаете на грани различных музыкальных направлений.
Шансон – это сложный жанр. Блатная песня – всего лишь отправная точка в становлении и развитии нашего жанра. И очень многим сегодня нравится, что в жанр стали вливаться народные, современные лирические, танцевальные песни, включающие в себя элементы разных стилей и направлений. Я иногда слышу, что, мол, Королёв – это не шансон, не попса. А мне все эти ярлыки – по барабану. Самое главное, что мне нравится песня, и она возбуждает меня не только, как артиста, но и моего зрителя.
В вашем творчестве практически отсутствует социальная тема, как, допустим, у Трофимова и других артистов жанра, которые полагают, что это и есть стержень шансона, главная составляющая «Жизненных песен». Вам не интересны песни подобного плана?
В чистом виде социальная тема мне, как артисту, неинтересна. Разумеется, я живу в обществе, и текущие проблемы меня не могут не волновать. У меня в репертуаре есть песня «Мама, мама, помолись за меня». Это реквием всем безвременно ушедшим из жизни парням, отдавшим свои жизни ради непонятных призрачных целей в Афганистане. Зачем и кому была нужна та страшная война? Я сам служил в ракетных войсках в Белоруссии, недалеко от Чернобыля, и в свое время насмотрелся всякого.… Понимаете, пусть люди отдохнут от повседневных проблем и ежедневных забот и душой, и телом, придя на мои концерты! Расслабятся, попоют, потанцуют, забудутся, хотя бы на время. А я приложу все усилия для того, чтобы люди прочувствовали положительную энергетику моих песен и при желании поучаствовали в праздничном «зажигалове». А социальная песня лично меня вгоняет в депрессивное состояние. Чего-чего, а депресняка в нашей жизни хватает. Достаточно включить телевизор, что я стараюсь делать по возможности реже.
А если включаете, что смотрите?
Мне юмористические передачи нравятся, «Аншлаг» тот же. Кстати, Регина Игоревна Дубовицкая – единственная на российском телевидении, которая никогда не брала денег с артистов, в том числе и с Виктора Королева! Я ей бесконечно признателен и благодарен. А проколы и неудачи – они есть в каждой передаче, они есть и у Королева, и у вас, и у программы «Аншлаг», и у Шопена были удачные ноктюрны и неудачные. Самое простое – это охаять и освистать всех и вся, оплевать, затоптать, унизить, а куда сложнее – созидать и помогать!
Вас часто называют «ресторанным певцом». Как вы к этому относитесь?
Знаете, за последние полгода я столько концертов отработал в больших залах, сколько не работал раньше, а от ресторанной работы как раз отказывался. Я, конечно, с удовольствием приезжаю на различные мероприятия к своим друзьям, да и как я могу отказать даже незнакомым мне людям в удовольствии послушать мои песни? Это ведь моя работа, моя жизнь. А так, я много всякого прочитал про себя в различных изданиях, что, где меня пытались обвинять даже в музыкальной пошлости! Пользуясь случаем, хочу сказать: «Господа журналисты и критики»! Виктор Королёв окончил музыкальное училище по классу фортепьяно с красным дипломом и играл осень много самых разных по уровню сложности произведений Баха, Моцарта, Бетховена, Шопена и других величайших композиторов классической музыки. Дай Бог каждому моему критику и просто недоброжелателю сыграть хоть что-то из этого перечня! Чтобы писать о музыке, ее надо не просто знать, ее нужно любить!
Многие почему-то считают ниже своего достоинства выступать в ресторанах, когда во время их выступления едят и пьют.
А когда я выступаю в заведениях, никто не гремит вилкой и ножом! Люди пьют, танцуют и зажигают! Если во время выступления артиста публика гремит и вилкой и ножом, значит, зрителю он неинтересен, и артисту есть над чем подумать. Мой педагог в Щепкинском институте говорил, что артист должен выступать там, где он нужен. И если придется петь в окопе в период боевых действий, значит, вы будете петь в окопе! Представляете вы себе Шульженко, которая потребовала бы себе в Великую Отечественную войну лимузин, отказавшись петь не грузовике перед солдатами? Так вот, например, тем артистам, которые заявляют, что не выйдут из «гастрольного самолета», пока организаторы лимузин не подадут, должно быть как минимум стыдно за такое поведение. Народ у нас, к сожалению великому, все еще живет трудно, а какой-то «шелушении» лимузин подавай!
У вас, на мой взгляд, амплуа такого хулигана, «московского озорного гуляки». Вам по духу ближе энергичные заводные песни?
В свое время, после того как вышел альбом «Базар-вокзал», многие, очевидно, думали и ожидали продолжения в том же духе. А я этот этап уже прошёл. Для меня эмоционально это, скажем так, было рисованием гуашью, а хочется рисовать дальше маслом! Когда я принес в рекорд-компанию песню «пьяная вишня», многие стали морщиться, мол, Королев попсу какую-то записал. Но как я могу петь одно и то же? В творчестве нужна постоянная динамика. К слову сказать, я был первым артистом в Советском Союзе, который позволил себе выйти на сцену в рваных джинсах!» Времена-то были хоть и перестроечные, но еще советские! А я все равно никого не слушал и выступал в рваных джинсах! Потом гляжу: один, другой, третий артист, и все тоже «в рванье» выступают! И с рваными джинсами завязал. И как-то на концерте поэтесса Лариса Рубальская мне сказала: «Витенька, где же твои дырочки?» А я ей «Все! Хватит! Дырочки зашиты!
